Многие, кто знал герцога Барму, говорили, что легче добиться аудиенции у королевы, чем встречи с ним (особенно, когда сам он к встречам был не расположен). И были в чем-то правы. 
В обществе Его Светлость прослыл человеком весьма скрытным. Всем было прекрасно известно, что герцог Барма не слишком уж жаловал светские развлечения - на балах и приемах он бывал очень радко, да и то, только в том случае, когда ему предоставлялся шанс с пользой для себя провести время. Правда, гораздо чаще его можно было встретить в поместье Рейнствортов. Впрочем, об этом факте почти никто не знал.
И так же всем было известно, что герцог не принимает у себя в доме посторонних без веской на то причины. А посему добиться аудиенции у него было крайне трудно.
Но маршал Квинси, по всей видимости, трудностей не боялся. В начале, получив от него письмо с просьбой о встрече, Руфус отмахнулся от него так же, как и от многих других. Но вскоре пришло еще одно письмо, потом еще... От просьб об аудиенции маршал перешел к приглашениям на различные мероприятия, где они могли бы встретиться, которые так же были проигнорированы. Причем, во всех случаях четкая цель их встречи не указывалась - автор посланий отделывался лишь абстрактными формулировками, не говоря ничего конкретного. В начале это вызвало раздражение, затем любопытство. В конце концов, даже Шляпник не провлял такого рвения, когда в свое время хотел поговорить с герцогом. А значит, это может оказаться чем-то важным.
Все же Руфуса заинтересовал маршал. Герцогу захотелось взглянуть на человека, который с таким упорством добивался встречи с ним. Должно быть, ему и вправду нужно от меня что-то серьезное, решил герцог. В конце концов, не станет же человек проявлять подобное упорство из-за какой-нибудь ничего не значащей ерунды.
Разумеется, к этой встрече герцог подготовился, собрав на маршала и его семью кое-какую информацию. Сделано это было не столько из-за удовлетворения любопытства (хотя и из-за него тоже), сколько по причине того, что Руфус предпочитал знать, с кем он имеет дело (причем знать несколько больше, чем ему говорят при встрече).
Как оказалось, мера эта не была излишней. Маршал и в самом деле казался "темной лошадкой". Слишком уж много было в его биографии темных пятен и сомнительных эпизодов. Один лишь Орден чего стоит... Всего этого вполне хватило, чтобы герцог мысленно наказал себе быть поаккуратней и повнимательнее с этим человеком. Ибо во всякой сомнительной ситуации он считал, что лучше уж проявить излишнюю осторожность, чем потом попасть в неприятности.
Итак, в этот день в поместье Барма все приготовления были закончены, а маршал с минуты на минуту должен был переступить порог особняка.
Сам герцог в ожидании гостей сидел в оранжерее, где уже все было приготовлено.
Оранжерея была подобна оргомным джунглям, хотя джунгли эти и создавали впечатление ухоженности. Тут были самые разные растения, начиная от тех, что в изобилии растут повсюду, и заканчивая диковинными цветами, настолько редкими, что, для того, чтобы увидеть их, пришлось бы проделать тысячи и тысячи миль.
Маленькие и большие, причудливые бутоны и сложные цветки, пышные гроздья и изящные бутоны, тонкие листья и витиеватые соцветия мыслимых и немыслимых цветов и оттенков. Все они придудливо переплетались между собой, образуя единую картину. И хотя со стороны все это казалось хаотическим насаждением, все же, приглядевшись, можно было заметить, что ни одно растение не растет в этом месте просто так - для каждого из них существовало свое место, строго определенное умелой рукой садовника, такое, чтобы создать наиболее приятное для глаза сочетание. Сам воздух здесь был пропитан смешением множества запахов, образуя необычайно тонкий, сложный аромат, витавший меж стеблей, листев и цветков и уходивший куда-то вверх под стеклянный потолок, за которым виднелось небо.
И вот посреди всего этого был поставлен небольшой столик со сладостями с Востока и чайными принадлежностями, вокруг которого были расставлены пухлые мягкие кресла. Одно из них как раз и занимал хозяин дома. На нем был ало-золотой наряд в восточном стиле. На коленях у него лежала раскрытая книга, к которой периодически обращался его взор.
Наконец со двора послышался шум приближающегося экипажа, а уже через пару минут вошедший слуга доложил, что приехал маршал. Отложив книгу, Руфус велел проводить гостей к нему. Не успела за лакеем закрыться дверь, как тут же на соседнем кресле возникла уже столь привычная тучная фигура с черном костюме и огромной шляпе.
Фигура чуть крутанулась в воздухе, а затем снова опустилась на кресло. Только теперь "герцог" восседал на его спинке, пристроив ноги на сиденье. А едва заслышав шум за дверью, ведущей в оранжерею, лицо его растянулось в самой что ни на есть широко улыбке.
Руфус чуть заметно улыбнулся уголками губ. Так, так, представление начинается...
В эту же секунду двери отворились, пропуская гостей.

Тем временем на пороге показались гости. Маршал был не один - с ним приехала его дочь. Это была молодая девушка приятной наружности, одетая, как и Руфус, по-восточному. "Герцог" встретил их весьма бурно - громкими приветствиями и самой широкой улыбкой, на которую только был способен. За пару минут он успел отвесить обоим по паре комплиментов, спросить что-то о погоде и даже обронить несколько безобидных фактов о Маршале, показывая свою осведомленность о своих гостях.
Велев иллюзии вести себя как можно более эпотажно и вызывающе, Руфус уже приготовился наблюдать за реакцией гостей. Ему было весьма любопытно посмотреть за тем, как Маршал певедет себя в данной ситуации. Кроме этого интересно знать, насколько хорошо Квинси умеет импровизировать, потому как вряд ли он был готов к подобному приему.
Когда гости устроились в креслах, разговор начался, как это всегда бывает в светском обществе, с обмена любезностями и незначительными протокольными фразами. Начало вполне мирное. Пока гости наслаждались чаем и сладостями, Руфус и его иллюзия окидывали их глазами. Повисла несольная пауза, лишь изредка нарушаемая иллюзией. Герцог успел перекинуться несколькими фразами с юной дечерью Маршала. Она показалась ему довольно не глупой, хотя и была несколько рассеяна - взгляд ее то и дело покидал собеседников и пускался в изучение растений в оранжерее.
А "герцог" тем временем завел разговор с Маршалом. Но диалог этот был довольно странным. Касаясь в разговоре некоторых событий, он свободно оперировал фактами, которых не знали гости (все это была уже не столь ценная информация, поэтому ей смело можно было пользоваться), однако, в следующее мгновние он мог громко посмеяться над собственной шуткой, смысл которой, видимо, был понятен лишь ему самому. Или, к примеру, из его уст можно было услышать весьма умные высказыания, а уже через минуту, он мог крутануться в воздухе, словно огромный воздушный шарик, приземлиться на стул или его спинку, после чего снять с головы свою шляпу-чашку и с невозмутимым видом начать пить из нее чай. В общем, вел себя так, как ведут себя люди, к которым очень трудно найти подход. Словно бы в нем жили две личности - умудренный опытом и знаниями человек и паяц, которые периодически сменяли друг друга.
Сам же Руфус большую часть врмени молчал, улыбаясь уголками губ. Да и не надо было ему ничего говрить - он разговаривал с гостями с помощью своей иллюзии. Вообще, настоящий хозяин дома вел себя довольно тихо, делая вид, что происходящее его мало интересует и почти не касается, стараясь, чтобы внимание гостей было обращено на иллюзию.
Маршал, хоть и был человеком очень сдержанным, все же было видно, что он оказался не готов к общению в подобным. А уж когда иллюзия "выкидывала очередной трюк", на лице его, как бы он не держал в себя руках, отражалось такое замешательство, что Руфусу невольно хотелось рассмеяться. Однако, он ограничивался лишь легкой, едва уловимой улыбкой в уголках губ.
И вот, посреди разговора о том, в каких странах удалось побывать Маршалу, "герцог" вдруг перевел разговор совершенно в другую сторону.
-Ну так что вас привело в мои пенаты? - спросил он, поворачиваясь в Квинси, и вглядываясь ему в лицо.
После этих слов, Руфус даже не дернулся, делая вид, что продолжает полуравнодушно созерцать переплетение цветов. Однако, слух его был обращен в сторону Маршала. Ну что ж. посмотрим, что он скажет...