Ночь. Поместье. Темнота. Комната.
В кровати, сбив вокруг себя одеяло гнездом и, что есть мочи, вжавшись спиной в резное изголовье, сидел бледный белобрысый мальчик с перебинтованной головой. Он прижимал к себе подушку с таким остервенением, будто бы это было нечто такое, без чего он был беззащитен и обречен на погибель. Он отупело и испуганно таращился в пустоту, тощее тело сотрясала мелкая дрожь.
- Я… Я не…не…не виноват! Это не я! Не я-а-а-а… Это не моя вина, это в-в-все они! Они  виноваты! Это все… все из-за них!  Это в-в-все р-ради него! Р-р-ради него…
Бормотал мальчик, обращаясь к тени невидимого собеседника. Или собеседников. Каждую ночь было по-разному.
С тех пор, как его нашли, Винсент мог спать только днем. Он боялся ночи. Боялся, что до него доберутся существа истязающие его обвинениями. Он боялся, что они утащат его в след за собой, он рассказывал об этом старшим и просил помочь, он бился в истерике каждый раз, когда в его комнате гасили свет, не оставляя ни единой свечки. Даже ночника. А они приходили, эти страшные окровавленные тени, и каждый раз подходили все ближе. Винсент не смел ни зажмуриться, ни отвести глаз, потому что знал, стоит ему только потерять своих призраков из виду, как они схватят его холодными, липкими от крови пальцами и утащат в черное небытие. Они мерещились ему за каждой занавеской. Их злобные упреки он видел в каждом взгляде. Даже неживом стеклянном взгляде плюшевых игрушек. Поэтому все те, что валялись на полу этой комнаты, были слепыми.
Тихий скрип двери напугал Винсента. Он подпрыгнул, еще сильнее вцепившись в подушку и, резко повернув голову в сторону источника звука, от чего у него мгновенно закружилась голова, сдавленно вскрикнул:
- Кто здесь?
Но тут же опомнившись, обернулся к своим наваждениям. Он ведь отвернулся! Выпустил их из виду, а это значит… Мальчик быстро обшаривал взглядом каждый угол спальни, выхватываемый из темноты стройным огоньком свечи. Кроме него самого и того, кто принес с собой этот теплый свет, здесь больше никого не было. Он снова посмотрел на вторженца и быстро поманил его рукой. Кто бы он ни был, за чем бы ни пришел, пусть останется, во что бы то ни стало! У него свеча! У него свет! У него его, Винсента, спасение!