Вдох – выдох. Вдох – выдох. Она дышала ровно, мерно. Когда быстро бежишь, только так можно долго не уставать, не задыхаться. Сабрие. Господин Оз в Сабрие. И чем быстрее она его найдет, тем лучше.
Разумеется, просто так искать блондина Эхо и в голову бы не пришло. При всем тепле, которое девушка испытывала к юному золотоволосому отпрыску Безариусов – «Нет. Не Безариус. И не человек вовсе... Только какая разница?» – она не могла так просто отлучиться от господина Винсента и помчаться на поиски своего друга-что-по-ту-сторону-доски. И лишь когда господин сам отправил сребряновласую слугу узнать точное местоположение Оза, та смогла наконец надеяться разрешить мучавшие ее противоречия.
Ведь последний раз, когда они встретились, они сражались друг против друга. И хотя Эхо спасла тогда – за что после, кстати, была наказана – его взбалмошную подругу от него самого, сама не зная, зачем и отчего, это никак не могло исправить того напряжения. Сгладить ее вину. Виновна ли Эхо была в том, какую сторону избрал Найтрей-младший? Пожалуй, что и нет, однако чувствовала она себя по этому поводу крайне неспокойно, какое бы хладнокровие не демонстрировала в самой битве. Необходимость быть врагами заставляла ее действительно страдать. «Господин Оз…»
Обыкновенно Сабрие, бывшая столица, была прибежищем бездомных и нищих. Жить в покинутых после страшной трагедии домах, должно быть, несколько страшновато, но когда нет иного дома, и такому порадуешься. Впрочем, сейчас, переходя – ну или перебегая – заветную черту, границу города, и уверенно прокладывая свой маршрут по полуобвалившимся черепицам, Эхо поежилась. Сейчас-то как раз людей почти не было видно. Будто что-то страшное нависло над бывшей столицей. Вот, кашляя, прошаркал мимо согбенный старец. Торопливо, будто скорей собирался скрыться. А вот женщина, подобрав полы платья, стремится скорее зайти в дом и запереть трухлявую дверь. «Даже я не ощущаю сейчас ничего… кроме лишь тревоги»,  – Эхо проводила очередного спешащего прохожего взглядом и спрыгнула с крыши. Сила Черного Кролика, чудовищная, страшная сила, очевидно, теперь снова дремала, и почувствовать ее не было никакой возможности. Совершенно никакой, пока Оз не воспользуется ею. «Господин Оз…»
Среброволосая понимала, от чего и почему «Безариус» убегает. Или ей казалось, что понимает. Ей думалось сейчас, что это очень важно – понять господина Оза, и поэтому она старалась, правда старалась. И хотя Джек Безариус, Алиса и Черный Кролик смешивались в ее голове в славный мусс из недосказанностей и неизвестностей, кое-что Эхо сумела осознать. И то, кто такой Оз на самом деле. И то, что он вынужден соседствовать с Джеком – почти как она сама с Цвай. «Если бы господин Оз знал про Цвай… он бы возненавидел меня? Господин Оз ведь… враг Баскервиллей, – с болью подумала девушка, но тут же оборвала себя безрадостным: – Впрочем, мы враги в любом случае».
Она так и не знала, что скажет, когда обнаружит Оза. Наверное… несмотря на все желание поговорить с ним, ей следовало бы не выдавать себя. Просто пронаблюдать, убедиться, что с ним все в порядке, а затем передать координаты господину Винсенту. Только какое могло быть «в порядке» после всего произошедшего? Эхо едва ли умела утешать кого-то, но отчего-то она была уверена, что Озу необходима поддержка, а значит… Лицемерить, не говоря ни слова о своем задании? «Не могу ни сказать, ни промолчать! Я...» – Эхо перемахнула через каменную перегородку, собираясь затем вновь подняться на крыши, чтобы увеличить обзор, и замерла. Спиной к ней, перед открытой дверью одного из домов стоял блондин в очень-очень знакомом костюме. Прежде, чем девушка успела собраться с мыслями, подойти, он сделал несколько нерешительных шагов – и вошел в относительно целое жилище, исчезнув в глубине дома.
«Господин Оз!» – отчего-то так же медленно и неуверенно Эхо тоже поднялась на крыльцо… То предательски скрипнуло.

Отредактировано Echo | Zwei (Четверг, 7 марта, 2013г. 17:52:24)

Скрип был противным, каким-то зловредным. Мол, смотри, пришла она, вот она, тут. И Эхо знала, что Оз услышал его, и вот уже оборачивается, чтобы взглянуть на нарушителя спокойствия. И все же сердце екнуло, и возникло странное желание. Сбежать, пока не поздно. Пока не пришлось лгать – или открывать правду.
Но ведь нельзя… Никак нельзя. Хотя задание господина Винсента, по сути, она уже выполнила, она не выполнила задание свое совести, своего сердца, своей души. Помочь господину Озу – то, что она желала едва ли не более всего. И без того уйти она не могла.
Когда золотоволосый, едва завидев ее, озарился улыбкой, Эхо испытала смешанное чувство. Стыд, радость, удивление. Все вместе. «Он так счастлив меня видеть? Почему? Я же враг, враг…» – она безропотно позволила юноше схватить себя за рукав и сделала вместе с ним шаг обратно, в сторону улицы. Из затхлого плена покинутого жилища – там было совсем неуютно, сыро и пыльно. Ветхо... и болезненно. Девушка даже и не поняла, что же Оз мог искать в подобном месте. Однако, впрочем, этот вопрос погас где-то на задворках сознания. Сейчас Эхо больше волновало другое. Дергая ее обратно, к свету, юноша, кажется, силился что-то сказать, начать разговор. Но, видно, тут похожая мысль – про то, кто они сейчас друг другу, про то, что они по разные стороны баррикад – посетила и его, потому как его улыбка стала совсем слабой, и он сумел выговорить лишь одно слово. И это было не приветствие. Он сумел только вымолвить ее имя.
– Эхо…
Эхо вздрогнула, как от удара, и опустила взгляд. Нет, эта невидимая пощечина была хуже. Физические удары девушка привыкла терпеть. Но… сколь ужасно то чувство, когда тот, кто тебе очень дорог, сражается против тебя, отчего не может ни доверять тебе, ни в самом деле быть тебе другом. Другом… Звучит достаточно по-детски, но о друге Эхо мечтала всегда. Подсознательно, не понимая, что хочет, но желала иметь кого-то настолько близкого, чтобы можно было верить, поддерживать. И не стыдиться своего участия.
Слуга Найтрея поймала руку Оза, отпустившего ее платье, в хрупкие ладони.
– Господин Оз… – где-то в груди страшно жгло. Эхо всегда мечтала о друге, но разве такая, как она, его заслуживает? «Эхо – всего лишь Эхо», – отозвался из прошлого ее собственный, такой честный и такой жестокий ответ. Это должно значить, что не заслуживает? Наверное, нет. Но только отпустить руку Оза она не смогла, не смогла заставить себя. Ровно как и заставить поднять на него глаза.
– Господин Оз… в порядке? – не хотелось даже думать, насколько жалко это звучало. Должно быть, настолько же жалко, как выглядел ее недавний порыв. Как же тяжело давались искренние слова – после той привычной холодной маски в сражении. Как же тяжело было снова открыться. Но только желание утешить блондина, помочь ему было слишком сильно, чтобы не сделать этого.
– Эхо… волновалась, – и опять все звучало невпопад, глупо и… не так. Что сказать еще, девушка не знала. Она не знала, как сможет сказать Озу, зачем пришла. Не знала, как сможет, поговорив с ним, вернуться к господину Винсенту и снова предать того, кем так дорожила. Только понимала, что ни того, ни того не избежать. Просто потому, что Эхо… всего лишь Эхо.
Серебряноволосая переступила с ноги на ногу и больше не произнесла ничего. Только жжение в груди будто пыталось вылиться через глаза – и они, сухие, без слез, тем не менее, горели, словно ей бросили соли в лицо.
«Так стыдно, так нелепо… Господин Оз…»

Отредактировано Echo | Zwei (Воскресенье, 21 апреля, 2013г. 00:15:44)

Раньше ей казалось, самым важным моментом в ее жизни был тот праздник. День Святой Бриджитты. Тогда она впервые увидела фейерверки. Тогда она впервые испытала то чувство, которое господин Оз назвал «весельем». Тогда она впервые была не просто отзвуком, не просто слугой Винсента Найтрея, а… личностью. Девушкой.
Но сейчас она понимала, то был самый счастливый момент в ее жизни. Однако не самый важный. Разве мог быть праздник важнее того, что господин Оз просиял от ее прикосновения? Разве мог быть он важнее того, что Безариус звонко расхохотался на ее слова, заставив несчастную Эхо окончательно сконфузиться и удивиться, что ее неумелая попытка поддержать, помочь, кажется, сработала? Разве мог он быть важнее того, что Оз тепло улыбнулся и просто притянул к себе серебряновласую, обняв ее? Разве мог он быть важнее его слов сейчас? После всего, что произошло, это казалось более значимым, чем все, все, все, что было, есть и могло быть. Все? Нет, почти.
Щеки девушки слегка заалели от смущения – почти как в тот раз, когда ветреный Безариус, не понимая всего сакрального смысла подарка, приколол ей к волосам заколку с перышком – и она молча уткнулась лицом в жилетку юноше, прячась от самой себя. Вот только зарделась Эхо ненадолго: объятие это еще больнее напомнило ей о самом-самом важном – и вместе с тем самом неприятном. О том, что перед ней все еще бледной тенью ее господина маячит сложный выбор. Промолчать ли об истинной цели своего визита или честно признаться Озу, что, когда их пути разойдутся, девушке придется доложить о его местоположении Винсенту Найтрею. Придется, что бы она сама ни хотела. «Эхо не может ослушаться…»
Если она скажет, ее информация потом окажется неверной, ведь господин Оз постарается поскорее покинуть это место. И тогда… «Эхо. Ты больше не нужна. Поменяйся местами с Шум», – сереброволосая инстинктивно сжалась, понимая, что после пары отвешенных пощечин она услышит именно эти слова. Снова. И Шум будет снова смеяться над ней, как победитель над поверженным врагом. А если господин Винсент поймет, что она специально указала Безариусу путь к бегству… наверное, он навсегда запретит ей быть «главной» в своем теле. И больше не будет Эхо. Больше никогда не будет. Только Цвай.
Девушка подняла голову. Дальше прятать лицо было опасно – от собственных мыслей это не спасало, а пока никто не мог ее увидеть, на глазах едва не выступили слезы. От ощущения собственного бессилия и невозможности поступить правильно. От страха – перед собственным вторым «я» и перед господином. От того, что нужно быть только отзвуком Шум.
Но ведь Оз не плакал! С ним случилось гораздо худшее, чем с Эхо. И все же он улыбался. Ради друзей. Ради нее. И значит, ей тоже нужно быть сильной. Несмотря ни на что. Несмотря даже на то, что она только Эхо.
– Господин Оз… – он сказал «просто Оз», будто напоминая о ее вечном недовольстве тем, как он звал ее раньше. «Малышка Эхо». Это и в самом деле ужасно раздражало. Но слышать от него свое имя безо всяких добавлений теперь было… странно. И непривычно. Впрочем, еще более странно было бы ответить тем же. Как бы Эхо ни желала, она просто не могла. Пока не могла, по крайней мере.
– Что… вы дальше собираетесь делать? – слова все еще давались с трудом, только уже потому, что каждое слово, не приближающее Оза к той правде, о которой слуга Найтрея не могла ни сказать, ни промолчать, казалось ложью. – Эхо хотела бы помочь вам, – среброволосая сделала паузу и продолжила, – чем сможет. Только, – и она опустила глаза, – господин Винсент накажет меня, если я сильно задержусь.
И чем она собирается помочь своему по сути врагу? Эхо сама не знала. Только оставить его одного не могла никак. Это было бы просто предательством – бросить его на произвол судьбы. «А то, что я делаю сейчас… нет?» – однако ее все еще мучила необходимость молчать. Больше всего девушка надеялась и одновременно боялась, что Оз догадается и сам, для чего она здесь...

Отредактировано Echo | Zwei (Воскресенье, 21 апреля, 2013г. 00:16:08)

"Тишь, гладь, да Божья благодать." - Шарлотта усмехнулась.  Благодатью в этом городе уже не пахло давно, вместе с десятками дворян, с Домом Баскериллей что канул в Бездну, из этого города навсегда ушло благополучие и покой. Ровные и милые домики со временем обветшали, покосились и превратились в пыльные развалюхи с дырами крышами, выбитыми окнами, потрескавшимися ставнями и дверьми. Большая часть населения покинула город сразу после трагедии,  оставляя большую часть нажитого скарба здесь. На разграбление мародерам и бродягам. Но, не всем повезло, ни всем было куда уезжать и некоторые пришлось,  остались здесь.  В проклятом городе. Чаще всего это были бедняки.  С годами их жилища становились все более хлипкими, а личности, которых можно было встретить на улицах более опасными.
Лотти забавляла эта метаморфоза случившаяся с некогда процветающей столицей. Как срезанный цветок,  город медленно увядает, разлагается.
Она ступает по серым улицам, некогда многолюдным и широким, но это раньше, сейчас вокруг властвует тишина. Ни единой души. Все прячутся  за хлипкими дверями, надеясь дожить до утра. Противный ветер треплет ей волосы,  заставляя девушку раз, за разом откидывать волосы за спину.
Наверное, она смотрится странно среди обломков и грязи. Молодая леди, которая не должна ходить одна по пустынными улицам, ведь так легко нарваться на неприятности. Но, она не нарвется. Красный плащ Баскервиллей на ее плечах, заставит дрожать любого самого отъявленного бандита. А если нет..
Шарлотта  откидывает волосы со лба, челка упрямо лезет в глаза, застилая безрадостный пейзаж из небольших домиков, покосившихся от времени. Некоторые из них пусты, а в некоторых медленно тлеют свечи - там еще теплится  жизнь.
-Как же мне везет последнее время~ - Лотти слегка дует губы, ей скучно бродить в одиночестве по узким улицам разрушенного Сабрие.  И этот вездесущий ветер раздражал ее. 
Неожиданно девушка останавливается. Шалун - ветер доносит до нее звуки голосов. Она прислушивается, чуть склонив голову на бок. Голоса, кажутся, знакомыми.  Она подходит ближе, ближе. За тонкими  стенами, в которых больше дырок, чем древесины, слышится какой-то диалог. Обрывки фраз и уже нет сомнений.
"Да неужели? Малышка Эхо и Оз" - Баскервилль усмехается. Кажется, все будет веселее. Медленно обходит дом, тихо, что бы ее никто не увидел. До последнего. До момента, пока она не выйдет из-за угла дома.
-Ну, здравствуйте мои дорогие ~ - ее голос, нарочно, веселый   громкий звучит в темных стенах, она улыбается, смотря на столь близко стоящую пару. И усмехается.
-Я вас нашла голубки~.

Отредактировано Charlotte Baskerville (Четверг, 18 апреля, 2013г. 18:47:47)

Ей хотелось всего и сразу. Плакать, смеяться и… любить. Любить этот мир. Даже хмурое небо и разрушенные дома. Потому что есть человек, которому она нужна – даже будучи слугой одного из злейших его врагов. Потому что можно просто еще немного вот так постоять, судорожно вдыхая воздух и чувствуя теплые объятия Оза.
Когда Безариус отпустил ее, Эхо вопросительно и серьезно взглянула в зеленые глаза. Но настоящее изумление – а еще снова смущение – изобразила лицо сребровласки, когда блондин потискал ее щеки – будто у дитяти малого, в самом деле! Да еще и снова попросил называть его…
– Оз… – совсем заливаясь краской, девушка все же послушно произнесла одно только его имя, безо всяких прибавлений. Это ведь все же честно, наверное, – если она требует звать ее по имени, то и другие имеют право требовать того же. И все же она, только жалкая слуга… И все же так странно… Так дерзко… Так близко... «Наверное, я сейчас выгляжу жутко глупо. Повторяю его имя, как попугай, краснею по поводу и без… Да что со мной?» Ответить на свой вопрос не хватало сил. Эхо казалось, она почти знает, почти осознает ответ, но даже мысленно сказать подобное не могла.
Как слуга Найтрея и думала, от ее неумело предложенной помощи Оз отказался. «Неприятности... Да… Если господин Винсент узнает хотя бы об этом разговоре, он уже накажет меня», – с неподдельным страхом подумала Эхо и даже вздрогнула. Она бы и хотела настоять на помощи, но слишком уж силен был этот страх, поэтому, сребровласка только кивнула, не отвечая. Ей и правда лучше уходить. Скорее. Пока никто не заметил ее долгого отсутствия.
Голос Безариуса ненамного отстал от ее собственных мыслей.
– Беги. Беги! – слова зазвучали будто тревожным набатом. Словно что-то должно было произойти, словно Оз чувствовал что-то, и хотел ее уберечь. Что-то? Здесь, среди города, пропахшего Бездной от фундаментов зданий, лично она не чувствовала ничего. Разве что, может быть, интуиция подсказала блондину, что сейчас самое время расстаться… В любом случае, интуиция явно не ошиблась.
Внезапно зазвучавший голос Шарлотты почти выбил опору из-под ног. Эхо развернулась, едва справляясь с собственной мимикой и успевая надеть привычную маску хладнокровия и безразличия. Волна дикого, животного ужаса захватила девушку. Она могла сколько угодно бороться с собой, но тело не врало – мелкая дрожь прошла по телу сребровласой, выдавая ее чувства. Сейчас, сейчас Баскервилль просто заберет несносную девчонку и отведет к господину Винсенту. Шарлотта порой и заступалась за несчастную Эхо перед Найтреем, но сейчас явно не тот случай, когда она проявит милосердие. Ведь Оз – их злейший враг…
Конечно, успокаивала рука Безариуса, держащая ее за локоть, как и осознание того, что с мощью Черного Кролика не сможет тягаться даже Шарлотта. Вот только Оз был явно уставшим и обессиленным, когда Эхо обнаружила его здесь. Черному Кролику сил хватит, но хватит ли телу, в котором он находится?
Нет, теперь все было иначе. И уходить должна была вовсе не она! Безариус пытался заслонить ее собой, говорил дерзко и без страха. Но собирался ли он в самом деле сражаться? Нет, нет. Едва ли. Скорее всего, он планировал побег от розововолосой Баскервилль. Но ведь Эхо не может бежать с ним. А это значит…
– Господин Оз, – едва слышным шепотом, чтобы Шарлотта не услышала, начала было девушка, но, мотнув головой, исправила себя. – Оз, – и повторила его фразу, повторила слово в слово. – Прошу, уходи. Я справлюсь.
Было ведь и еще кое-что, чего она страшно боялась, почему теперь так желала, чтобы юноша ушел. Она боялась, что, среагировав на «сестричку», проснется Шум. И тогда… тогда все кончено. Цвай-то уж не побрезгует вонзить блондину в спину клинок.
Эхо чуть дернула рукой, как бы прося Оза отпустить ее, и шагнула вперед, навстречу Лотти. Чему быть, тому не миновать.

Как всегда самоотвержен. Ситуация еще не накалилась до предела, но уже дошла да той черты, когда Джек просто не мог стоять в стороне. Действовать самостоятельно Озу нельзя. Он уже принял неправильное решение и, если учитывать все возможные варианты и опыт предыдущих встреч с Лотти, его результат, вероятно, будет отличаться от того, на который расчитывал юный Безариус. А цели этой безумной женщины явно не совпадали с его собственными, что просто обязывало к действию.
Признаться, Джек был тихим. Да чего уж стесняться: он открыто скрывался, своими выходами лишь дав понять, что имя Героя трагедии Сабрие не стоит списывать со счетов - не все решено, не все завершено, не все известно, а Оз слишком ценен, чтобы избавляться от него просто так. Но, о глупая Пандора! Не похоже, что хоть кто-то осознал всю ценность мальчика. Пока еще.
Теперь он скрывается здесь - в месте, ставшем призраком. В месте, где граничат мир Людей и Бездны, где нет ни единой надежды на свет, где никого не удивишь рассказами о странных существах, утаскивающих собой случайных или не очень жертв, как в сказках... Само это место стало одной сплошной темной сказкой. И, какая ирония, именно "ценность Оза Безариуса", знаменитый Герой, дал ей начало. А мальчик еще много о чем не знает. И не только мальчик: кажется, что даже Глен, самый близкий, свидетель, участник, не сможет знать всего до конца. Но в курсе ли Джек?..
Озу нельзя здесь оставаться. Слишком близко к Бездне, а ему пока еще рано вновь ее посещать. Но и слишком слаб, чтобы защититься самостоятельно. Где его Цепь? Гле его верный слуга? "Я просто не хочу причинять другим проблем". Хорошо. Но у него есть Джек, который, кажется, уже уловил не только ход мыслей юного Безариуса, но и вплел туда замыслы Лотти, Эхо и свои собственные.
Некоторые вопросы могли не смущать Оза, а могли и смущать. К примеру: Эхо не искала бы его сама. Цель? Лотти не была похожа на тех, пусть даже и безумная, кто просто так разгуливает по местам, подобным Сабрие.  Цель? В конце концов, благодаря каким обстоятельствам Безариус и сам очутился здесь, а, поверьте, не в одном лишь сокрытии дело. И, исходя из этого, Герой самостоятельно обо всем позаботится. Постарается. Попробует. Он уже делал это раньше. Догадывается, как все случится на этот раз. Только бы мальчик выдержал и не помешал. Он ведь смышленный, правда?

Время. Вмешаться. Чуть-чуть.

- Позволь мне, Оз, - мягкий и приятный голос. В сознании мальчика, таком похожем на Бездну, таком же запутанном и не менее странном, слышны движения по поверхности воды. Совсем легкие, словно к ней лишь кто-то слабо прикоснулся, а то и вовсе задевается ветром, к слову, которого здесь также нет. Руки в белых перчатках мягко, но уверенно прикрывают глаза юного Безариуса, после чего отодвигают его назад. Нет, он не сделает хуже. Он не пойдет наперекор тому, что запланировал Оз - в конце-то концов, и мальчик, и другие игроки уже сделали свои первый шаг. Но кое-что в этой игре он подправит. Помните "Ивана-дурочка", правда? Хоть и лучше, конечно, чтобы этой встречи и вовсе не состоялось...
  А рискованно. А противоречиво.
- Прошу Вас в мое скромное жилище. Я Вас провожу, мисс Шарлота, Эхо, - Оз, или вернее сказать, Джек (?), мягко улыбнулся, делая довольно рискованный шаг на сближение с дамами, открывая перед ними дверь одной рукой, а вторую протягивая Лотти, галантно заводя ее, а, значит, и Эхо следом. Хотя последней стоило бы выкрутиться и уйти, это просто. И будет лучше, на самом деле. И проще. Цель здесь - Безариус. Войти первым - слишком нехорошо. Но и надеяться, что Лотти сделает это первой - слишком глупо. Тогда они двинутся одновременно. А дальше... Джек свои ход просчитал. Со спины в дверях - было бы слишком непредусмотрительно, Оз слаб, но увертлив. У них есть три шага, еще пять на игру. Лотти ведь любит играть со своими жертвами, верно? Все будет зависеть не столько от него, и даже не от Шарлотты, сколько от... "крошки Эхо". Кажется, так ее называет Оз?
Она не в порядке. Осторожно. Отметил про себя парень. Это подозрительно, Оз слишком добр и неосмотрителен. "Цель".
И наверняка даму в красном плаще не удивит такое поведение и, главное, обращение к себе, ведь так? Он просто не боится. Знаете, ведь Оза уже не раз называли куклой. Пустым. Бесстрашным. И сейчас это действительно играло на руку.
  И голос звучал как-то слишком просто, слишком уверенно, слишком не-по детски, слишком знакомо для нее, для Толли. Кажется, стоит ему лишь сказать одно слово: "... Глен", как планы этой особы изменятся. Просто потому, что никак иначе. Но ее ход сейчас важнее, пускает делает его. Джентельмен готов простить прекрасной даме... некоторые вещи.
  А там темно, даже свет в небольших окнах какой-то "темный".

Отредактировано Jack Vessalius (Воскресенье, 5 мая, 2013г. 20:25:24)

В ее глазах уже не плескались эмоции – они опустели, там осталось лишь привычное холодное безразличие. Глаза куклы – «А ведь я и есть кукла…» – не человека. Что с ней будет? Что с ней сделают? Это уже неважно. Эхо привыкла и к жестоким словам, и к побоям. Она даже готова по возвращению к господину Винсенту уступить место Цвай – только бы сейчас все обошлось.
Но Оз… он же такой упрямый. Не может бросить слабую, безвольную Эхо здесь. «Я только груз на шее», – тихо-тихо выдохнуть, подавить желание горько, болезненно усмехнуться. Сдерживать эмоции куда проще, чем кажется, когда этому приходится учиться с детства. «Но мне все равно. Все равно. Игрушкам все все равно», – говорить себе это сложно, но необходимо. Чтобы обмануть других, нужно в первую очередь обмануть самого себя.
Серебровласая даже не пошевелилась, когда Шарлотта подошла к ней – только послушно позволила приподнять свое лицо за подбородок и взглянуть в тусклые глаза. «Мне все равно». Когда рука в перчатке отпустила ее, голова Эхо опустилась вновь, невидящий взгляд девушки уперся в землю. «Все равно», – она никак не отреагировала и на то, что Лотти взяла ее под руку, как подругу. Нравится – пускай. «Все все равно», – слуга Найтрея почти и не слушала разговор девушки-Баскервилля и Оза, только лишь шагнув вперед, когда Шарлотта потянула ее за руку. Эхо не отвечала на обращение к ней, пропустив ехидный комментарий мимо ушей. Потому что… «Все равно».
Но вот… предчувствие, какая-то едва уловимая фальшь в интонации. «Оз?..» – промелькнула настороженная мысль. Будто тревожный колокольчик звякнул в голове от тона, от слов, от жестов Безариуса. Эхо не подняла головы, следуя за розововолосой Баскервилль, не изменилась в лице, не сделала ни одного лишнего движения, но внутренне напряглась. Такому – какому, она не смогла бы сказать, но иному, непривычному – Озу доверять было сложно.
Доверять? Смешно! Разве можно назвать доверием ее отношение к блондину в принципе? Разве можно назвать доверием ее упорное умалчивание всех своих переживаний? Ее пренебрежение его выбором? Да, только с ним она могла быть собой. Только с ним могла не прятать своих эмоций. Но если бы она доверяла ему, она бы приняла его решение. Попыталась бы сбежать вместе с ним, даже если была бы уверена, что ничего не выйдет. «Только мое доверие не стоит его жизни».
Но только такой Оз казался опасным – и это была не опасность силы Черного Кролика. Даже нельзя сказать, что опасность крылась в чем-то определенном в таком Озе. Искать источник этого неприятного чувства – все равно, что искать слезу в воде. Да. В воде. В воде...
Это должно было быть ей все равно тоже. Как и сам Оз должен был быть ей безразличен. Но… «Нет, нет! Мне важно…» – отчаянная мысль рушит воздвигнутые ледяные стены безучастия. Если уж Эхо и вынуждена бездействовать, если уж сопротивляться бесполезно, по крайней мере, следить за событиями она может. По крайней мере, хотя бы узнать, что и к чему, она сможет, если перестанет так глупо прятаться от реальности.
И голова девушки чуть приподнимается.

Отредактировано Echo | Zwei (Воскресенье, 26 мая, 2013г. 19:57:27)