Когда за Лили закрылась дверь, девочка быстро заскользила по коридорам Ордена. Прочь из здания! Смятение все еще осталось, но оно быстро исчезало. Темные коридоры казались сейчас очень неприветливыми, а тишина подозрительной. Но, что удивительно, Квинси на своем опасном пути никого не встретила. Даже послушников, и тех не было рядом с выходом на улицу. Да впрочем это было как раз на руку. Меньше всего девчушке хотелось свидетелей, потом не увильнешь от подозрений. Хотя, какие могут быть еще подозрения, если многое прояснилось?
Закуси удила, Лили, и молчи.
Отважная Лилианн сжала руку в кулак, решительно нахмурив брови. Чтобы разбалтывать о таком нужно быть полнейшим идиотом. Я даже не могу сказать об этом папе. Я поставлю под удар его и маму. Да, папа бы так не оплошал,
Квинси цыкнула от досады и закусила губу. К чему были эти укоры? Хоть убейте, а девочка сама не ответит, наверное, это просто в природе человека так заложено - жалеть о содеянном. Если замысел не удался или удался не так, как было запланировано изначально. Да, было очень обидно и даже стыдно. У Маршала был план, нет, не так, у него были бы планы на все случаи. Глава семейства мог предвидеть ситуации, в том числе и самые неожиданные. И он умел реагировать моментально. Увы, его дочь этим похвастать не могла. По крайней мере, пока что. А уж если ей удастся выжить, не быть убитой, Лили непременно станет такой, как ее папа. Она же его дочь.
Солнце скоро сядет, и сад, куда вышла девчушка, утонет в темноте. До этого еще достаточно времени, чтобы насладиться постепенно угасающим днем. Выражение лица могло показаться печальным, но на самом деле Лилианн всего лишь пыталась думать, а получалось это не очень хорошо. В любом случае я не могу предпринимать поспешных шагов. Я даже не знаю, что творится в Ордене, узнал ли кто-нибудь еще о случившимся. И если да, то что будет предпринято. Мне совсем не хочется выжидать, но выбора нет. Достаточно необдуманных решений. Квинси стояла прислонившись спиной к холодной стене здания. Девочке не нравилось быть беспомощной в такой момент, но виновата она была сама, с какой стороны ни посмотри. Лили стукнула кулаком по стене.
Шумно выдохнув, она приняла решение до наступления ночи подождать в саду. Если ее станут искать, то найдут, непременно найдут. А убегать или прятаться было совершенно не в стиле дочери Маршала. Хорошо, что здесь никого нет. Тишина и покой, хотя бы видимость.
В саду было хорошо, он был ухоженным, приятным глазу. И, несмотря на самый конец сентября, все еще не потерял своих красок. Были в осеннем увядании какая-то своя неповторимая красота, свои гармония и скорбное благословение. Совсем как у нас с Аби.
Лили села на каменные ступени рядом со скамьей и положила подбородок на колени.

- Не думал, что повстречаю здесь ангела. Тебе идет осень.
Лили была так погружена в свои мысли, что напрочь забыла о том, что сюда может кто-то придти. И ладно бы в сад заглянул кто-то местный: послушник, паладин, еще кто. Но нет, вечерним гостем был тот самый сказочник, с которым Квинси познакомилась летом. Сказать, что девочка была удивлена, значит не сказать ничего. Рыжик одним стремительным рывком поднялась с земли, готовая к труду и обороне. По крайней мере к обороне точно. Дело в том, что задумавшись, она и не узнала сразу голос, да и смысл слов дошел лишь мгновение спустя.
Лилианн, не веря своим глазам, с сомнением оглядела визитера.
- Господин Рид. - В голосе промелькнуло напряжение. Как-никак, а вторая встреча вышла еще неожиданней, чем первая. Как, ну как кондитер мог попасть в сад Ордена? Не пренебрегая подозрительностью, Квинси решила, что называется, плыть по течению. Не набрасываться же в самом деле на человека, который, можно сказать, спас от болезни. Да и шоколадом накормил.
- А я не думала, что у нас могут быть сказочники.
Хохо! У нс тут, оказывается, такие сказочники есть, что закачаешься.
Честно признаться, мысли об Абсолем и тайнах не подбодрила девочку, но это никак не отразилось на лице. Квинси уже успела принять некоторые решения, и они отнюдь не были рискованными. Раз она жива до сих пор, значит...
- Загадай желание, милая - я исполню.
Лили закрыла глаза, улыбнулась и независимо мотнула головой. Рыжие локоны взметнулись подобно яркой листве. Ах, господин Рид, если бы вы только знали, насколько правы.. Как мне сейчас к лицу эта осень. Осень. С чем она ассоциируется? С увяданием. С последующим перерождением. Быть может, и Лили переродится, как глупая гусеница, которая после состояния кокона превратится в прекрасную бабочку. Такую хрупкую и незащищенную.
- Боюсь, что стоя на перепутье, загадывать желания не самая хорошая затея, - задорно смеется девочка. В самом деле, что можно пожелать? Разве что ума, да побольше. Дабы более таких казусов, какой имел место сегодня, не происходило. Никакой жизни не хватит свои же ошибки исправлять.
Глядя на мужчину все плохое улетучивается само по себе. Интересно, почему? Оказывается, Квинси скучала. Скучала по человеку, полному загадок, которого видела раз в жизни. Но и сама Лилианн далеко не так проста.
- А знаете, господин Рид, - девочка принимает гордый вид и независимо вздергивает подбородок. - нехорошо влюблять в себя девушек.
Что думаю, то и говорю. Ай да молодец дочка Маршала. Возьми и ляпни, что сама про себя никогда не озвучивала. Далее происходило следующее: рыжик поняла, что сказала; поняла, что так нельзя; осознала, что уже ничего не поделаешь. И решила дальше расхаживать с важным видом, будто так и надо. Ну а как еще, не теряться же перед тем, кто тебе очень-очень-очень нравится!

- Тоже? Вы, стало быть, волшебник? - Лили усмехнулась. - Только воровать все равно не хорошо.
На улице было не так уж холодно. Вернее, было тепло, правда тепло, но Квинси казалось, что прохлада куда-то улетучилась.
- Осень накрывает с головою. Поднимайся, тебе ведь хочется прикосновения.
Девочка недоверчиво посмотрела на протянутую руку. Что поделаешь, теперь доверять всякому Лили не будет совершенно точно. Она, конечно, и раньше не была настолько легкомысленной, чтобы доверять всякому встречному-поперечному, а уж сейчас-то тем более. Каждая фраза, каждый взгляд, каждое движение будет подвергаться анализу. Какая жуткая паранойя. Не Лили ли сказала, что не поумнеет, получив удар в самое солнечное сплетение души? Ну да ладно, унывать Квинси все равно не собиралась, вот  только придет в себя окончательно и как задаст всем!
- Не говорите о потерях, господин Рид. Никто не может сказать, что приобретешь, а что утратишь, если не знаешь наверняка варианты события.
Что было бы, не пролезь девчонка к Жнецу? Сидела бы в комнате, или махала саблей, или гуляла по городу, или еще то делала. К чему привел бы такой исход, и насколько он лучше нынешнего? Знать правду очень важно, даже если правда трудна для понимания. А ведь правы философы, у правды столько ликов, и каждый по-своему верный. У некоторых просто нет выбора, им приходится лгать или недоговаривать. А иногда совмещать одно с другим.
Да, Лили колебалась какое-то время, но потом все равно протянула руку. Девичьи пальцы были теплыми. Бывают люди холодные, словно только что помыли руки в ледяной воде, обтерли их, но холод еще не исчез. Лили такой не была. Она всегда была полна энергии, всегда излучала тепло. Прямо как осень, наполненная огненным и золотым цветами. Неумелый ребенок, а оттого очень искренний, готовый принять чужие маски за настоящие лица; фальшивые чувства за настоящие эмоции. Когда начинаешь взрослеть, ощущаешь, как это на самом деле больно. Только дети готовы прощать, потому что чувство прощения самое искреннее, а дети совсем неумелые лжецы.
- Лучшие желания - самые простые. Можно я не буду мудрить?

Как часто вижу я сон,
Мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз,
Пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз".

- Но и не говорили, что плохой, - легко парирует девочка. Да так ли это? В сущности никто ничего не узнал друг о друге. Вся информация базировалась на чувствах. Та первая встреча, сказка у камина, путанные секреты, и этот осенний вечер, окрашенный в охру, касание рук, вопросы. Сплошные вопросы. Ответа ждать не стоит?
Наверное, нет. Слова, такие изысканные речи, которые Лили раньше слышать не доводилось. Откуда ей? Маленькое дитя, которое обучают премудростям жизни, а не кокетству. Неудивительно, что Лилианн теряется, как подхваченный ласковым ветром листок. Должно быть, листья чувствуют это кружение, девочка-то точно, она понимает, что скоро голова пойдет кругом. Какое утонченное колдовство.
Лили перестает дышать - касание чужого дыхания щеки. А сердце начинает биться пойманной в клетку птицей. И не понятно, чья это клетка, кто поймал девичье сердце.
Эти зеленые глаза не способны лгать. Сейчас они отражают все: смятение, радость, томление и... страх. Он в самой глубине, но все равно чувствуется. И не совсем непонятно, чего опасается Квинси. Точно можно сказать, что девочка не страшится одиночества, не страшно ей и от мысли, что ее бросят. Это естественная боязнь нового, такого теплого и даже монументального. И все же девичий интерес и горячая кровь берут свое - юная Квинси расслабляется, только в глазах все те же эмоции.
- Вы так и не ответили на мой вопрос. Кто вы, господин Рид? - "Помимо того, что простой кондитер с котом." Всего на мгновение тело охватывает напряжение. Лилианн ощущает руку на талии, но этот жест естественный для танцев. Тем более, что все идет как надо. Вторая рука девочки ложится на плечо мужчины. Самую малость рыжик умеет танцевать. Чему ее только не учат. Не учат только справляться с неожиданно нахлынувшим смущением, взявшимся непонятно откуда. И ладно бы была причина - упала девочка, ляпнула что-то не в тему,  так ведь нет, все так чудесно. - А впрочем, не говорите. просто танец. Ведь так?
И странное отчаяние, смешанное с просьбой без точной цели. Как трудно не знать и не понимать саму себя. Ясно лишь одно - на сегодня ей достаточно открытых карт. Тайна в сохранности намного полезнее для здоровья.

Наверное, так оно и было. Всего лишь человек, создающий сказки. Какое замечательное созидание, кто еще может похвастать подобным умением?
Красивые сказки. Их осталось мало. Лишь те, что передаются из поколения в поколения трогают сердца, заставляют сопереживать героям и героиням, порой отважно сражающимся за счастье. Но нет, не только они, конечно же нет. Еще есть сказки для кого-то конкретного. И это настоящее сокровище для внутреннего мира, каким бы малым он ни был. Разве не здорово слушать историю, которую создают для тебя?
"Действительно ли это так?"
Вальс кружил пару, осенние листья и мелодию, которая лилась из ниоткуда. Лили не могла понять, кто же этот мужчина, что ведет ее в танце. все так захватывало дух, что даже страх никак не мог достучаться до сознания. Уже в которые раз девочка попадает в чьи-то сладкие сети. Но, ах, все так нежно, так невинно и красиво, что удивление сменилось ощущением сна. Ведь не бывает музыки в воздухе без оркестра, а листья так не кружатся, даже на ветру.
"Конечно, это просто сон."
И как бы не верилось в происходящее, убедить себя в нереальности было так трудно. Почти невозможно. Лили силилась найти ответ, глядя в глаза господина сказочника, но не находила. Она вся была в смятении, уже и не помнила о произошедшем ранее. Все вылетело из головы, как будто ветер унес печали, развеяв их вместе с увядшими листьями. Сладко и томительно. И будто так и надо, будто это место подходит для танцев, будто это судьба - трепетать душой, не покидая этого проклятого места. На самом деле это же так нелепо.
Прикрываться образом священного дела. Поступать так, чтобы никто не прознал об истине. Найдется ли место искренности здесь? Задушить ее в самом зародыше проще простого, но только сильное сердце может сопротивляться. "Стоит ли оно этого? Я бы хотела знать. Но мне никто здесь не ответит. Тем более вы, сказочник. Почему вы здесь?"
Лилианн сжала руку, которая лежала в теплой мужской руке. Следа от страха, даже глубоко, не осталось. Только решимость и что-то еще, очень важное, но пока еще не осознанное. Желание быть. Лишь радуясь каждому дню можно жить, иначе зачем вновь и вновь встает солнце? Для таких красивых моментов, для таких вальсов. И ради неподдельности.

I don't wanna say goodbye for the summer
Knowing the love we'll miss,
Wуll, let us make a pledge
To meet in September and seal it with a kiss

Ради неподдельности жить среди лжи, в окружении иллюзий. То ли каприз судьбы, то ли еще чего-то недосягаемого, но в любом случае звучит это горько и обреченно, как будто иного пути вовсе нет. Будь девочка старше, она бы снисходительно улыбнулась подобным выводам. Судить о том, чего до конца не знаешь, как же это по-человечески. Ограниченный взгляд на вещи, стремление осудить, защитить свой крохотный мирок. Увы, сейчас Квинси еще не была в состоянии дать такого рода оценку, не доросла пока что.
Еще несколько минут назад она бы начала сомневаться, нужно ли вообще ей взрослеть? Может, лучше остаться маленькой девочкой? Но, как обычно и бывает в случае с обольстителями, юное девичье сердце легко переманить на свою сторону, закрыв дорогу назад, к простодушной непорочности. Но даже так, Лилианн нисколько не страдала. Она не строила из себя жертву, не стала бы рыдать, обвиняя кого-то в собственной возможной ошибке. Лили всегда была умной девочкой.
"Если вы меня бросите, сказочник, виновата буду я."
Разе можно не ответить на поцелуй. Когда сама так и тянешься за ним, то ли из любопытства, то ли из-за любви, то ли просто потому что так обстоятельства сложились. Иногда даже умный человек поступает глупо. Особенно ребенок. Господина Рида могут обвинить в грехах, оправдывая поступки Квинси малым возрастом и неопытностью из этого вытекающей. В чем-то они будут правы. Но только отчасти.
Девочка прерывает контакт сама, пряча взгляд. Вот бы провалиться куда-нибудь от стыда. Вот только ни капли сожаления не присутствует в мыслях и чувствах. И так почти всегда. Только убежать хочется, очень сильно. И остаться здесь, чтобы узнать, что же будет дальше. О, девичье непостоянство! Как можно жить, постоянно разрываясь меж двух огней, которые предстают своими же собственными желаниями? Вечное светлое смятение, не дающее покоя.