Один решил, что лучше быть первым,
Другой решил, что будет вторым,
Еще один берег свои нервы
И не пошел ни с тем, ни с другим.

Один решил что лучше быть честным,
Другой решил, что проще украсть,
А третий знал и время, и место,
Куда все это может упасть

And around, and around,
And up, and down
We go, go again.
И всех пока еще носит земля,
И я уже не знаю, кто из них я.

Один решил, что лучше быть вместе,
Другой решил, что в кайф одному,
Еще один все рвался к невесте,
Но попадал все время в тюрьму.
Один пошел за правдою к Богу,
Другой решил, что и так хорошо,
А третий шел такою дорогой,
Что Бог искал его, и не нашел.

And around, and around,
And up, and down
We go, go again...
И всех пока еще носит земля,
И я уже не знаю, кто из них я.
И я уже не знаю, кто из них я.
И я уже не знаю, кто из них...

Один решил, что лучше быть первым,
Другой решил, что будет вторым
Один решил, что лучше быть первым,
Другой решил, что будет вторым...

Такихизис:
Здравствуй освободитель, любовный герой.
Наконец ты пришел, полагаю за мной.
Ученик вновь исполнил учителя волю…
Похвально..

Я уж думала, может наживка не та?
Но ты все же пришел и открыл мне врата.
Похвально.. Да..

Да, я могла бы уйти и одна, оставляя тебя в темноте.
Но дарю тебе место в тени у подножия трона.
Кем ты был, забудь, отныне ты моя тень.
Так последуй за мной в королевство, что мне уготовал.
Иди ко мне, встань рядом со мной.
Иди ко мне, встань рядом со мной.

Рейстлин:

О, моя темная Госпожа, позволь мне, наконец, преклонить пред тобой колени.

Я пришел сюда не искать подачки
И твоим слугой никогда не был,
Следовал я только своей задаче
В ад сошел, чтоб только сделать подвластным небо.

Да, я подчинялся тебе до срока
С целью, чтоб освоить твое оружье.
Им я прочищаю себе дорогу,
На которой мне конкурент не нужен.

Тот, кто видел однажды тьму, не сумеет ее забыть,
Он слугой ей не может быть, и глаза не солгут ему

Такхизис:
Не с моего ли голоса поешь эту песню?
Но я пока хозяйка тени своей!
Ничтожество Рейстлин
Займи свое место здесь, в царстве теней!

Ты из тех, кто всегда идет к своей цели.
Все, кто рядом с тобой, всего лишь ступени.
Ты поднялся по ним, не ведая жалость.
Что ж! взойди на престол, возьми что осталось!
Бог, ты видишь свой мир: лишь пепел и пламя!-
Вот все, что ты заслужил, властвуй по праву!
Ты делал шаги за размерность желанья,
Но не прошел лишь одно испытание состраданья...

Еще не поздно
Настроить скрипку,
Взять верную ноту,
Исправить ошибку,
Не поздно зажечь Солнце, новое Небо, новые Звезды...
Не поздно, послушай, я так не хочу быть один...в пустоте..

Еще не поздно
Решить проблему,
Взять мажорный аккорд,
Красивую тему.
Еще не поздно
Жить без фальши
Создать новый мир,
Лучше чем раньше!
Не поздно,
Послушай, я так не хочу быть один...
Властелин Ничего!

Ты разыграл свой дебют фигурою белой,
Все получил твой король за размен королевой,
Вот он один на доске застыл обреченно.
Что ж, ты прекрасно провел этот эндшпиль за черных!
Да, ты сумел отворить заветную дверцу.
Но мир, что Бог сотворил, рожден был из сердца.
Тот, кто сердца лишен, жизнь дарить не способен.
Жаль, но ведь ты не прошел, испытание любовью ..

Еще не поздно
Настроить скрипку,
Взять верную ноту,
Исправить ошибку,
Не поздно зажечь Солнце, новое Небо, новые Звезды...
Не поздно, послушай, я так не хочу быть один...в пустоте..

Еще не поздно
Решить проблему,
Взять мажорный аккорд,
Красивую тему.
Еще не поздно
Жить без фальши
Создать новый мир,
Лучше чем раньше!
Не поздно,
Послушай, я так не хочу быть один...
Властелин Ничего!

Поздно!
Считать ошибки!
Никто мне не даст новой попытки.
Поздно!
Молить о смерти!
Кричи, не кричи, никто не ответит.
Поздно!
Послушай, не ты ли хотел быть один!
Властелин Ничего!

Отзовется одно длишь эхо .
Ни женской улыбки ни детского смеха
Не будет отныне .
Ты один в холодной мертвой пустыне!
Поздно,
Послушай, уже не спасет никого
Властелин Ничего!
Поздно!

По имени Рок,
По жизни Звезда,
По крови Огонь,
По судьбе Борозда,
По вере Любовь,
По религии Крест,
По сути Опричник Небес.

На Рыжем коне
Он движется в мир.
Рубцы городов,
Бородавки квартир
Врачует война,
Землю не уберечь,
Не мир он несет, но меч.

По имени Суд,
По жизни Обвал,
По крови Баланс,
По судьбе Ритуал,
По вере Любовь,
По религии Крест,
По сути Опричник Небес.

Он движется в мир,
Его конь Вороной,
И зоркий дозор
У него за спиной.
Он враг полумер,
Он свидетель конца,
Имеющий меру Отца.

Все,
чем дорожит зверинец,
Меч
срежет с лица земли.
Так
меру вершит Кормилец.

Горькая правда полынь,
Пока не многим знаком этот вкус.
И только этой горечи болью сродни
блюз.

По имени Смерть,
По жизни Коса,
По крови Кристалл,
По судьбе Полоса,
По вере Любовь,
По религии Крест,
По сути Опричник Небес.

Он движется в мир
На Бледном коне,
И четверть земли
У него в табуне,
А следом торжественно
Шествует ад,
И шахты Геенны горят.

Все,
чем дорожит зверинец,
Смерть
испепелит за час.
Так
мир рассечет Кормилец.

Горькая правда полынь,
Пока не многим знаком этот вкус.
И только этой горечи болью сродни
блюз.

По имени Свет,
По жизни Закон,
По крови Руда,
По судьбе Перезвон,
По вере Любовь,
По религии Крест,
По сути Опричник Небес.

На Белом коне
В мир движется он,
Победой овеян
Его легион.
Солдат-венценосец,
Спасителя лук
Он принял в руки из рук.

Все,
чем дорожит зверинец,
Лук
перечеркнет стрелой.
Так
мир исцелял Кормилец.

Свет Откровения свят,
И тайну не вручишь словам,
Но я все же пою этот блюз
ВАМ...

Проснулись все кому спалось,
На небе что-то взорвалось,
Я распахнул своё окно и глянул вверх,
И тут мне сзади говорят:
"Ты посмотри, опять бомбят!" -
А я в ответ: "Да это ж просто фейерверк!".

Кому ответ?! Кто говорил?!
Ведь я один в квартире был!
Жена у матери - давно, наверно, спит.
Я обернулся, что за бред,
Передо мной стоял мой дед,
Мой дед, который в 45-м был убит.

Шинель, пилотка, ППШ,
А я стоял едва дыша,
И головой своей мотал, чтоб сон прогнать,
Но дед не думал уходить,
Он попросил воды испить,
Потом сказал: "Присядем внук, к чему стоять!".

Напротив деда я сидел
И словно в зеркало глядел,
И дым махорки незнакомый мне вдыхал,
А он курил и говорил,
Про то где воевал, где был
И как на Одере в него снаряд попал.

Тут его взгляд задумчив стал,
И дед надолго замолчал,
Потом вздохнул и произнес: "Скажи мне внук,
Ты отчего же так живешь,
Как будто свой башмак жуешь,
Как будто жизнь для тебя сплошной недуг?!".

Я растерялся, но потом,
Ему все вывалил гуртом:
Что современный человек такая дрянь,
Что я ишачу на козла,
Что в людях совесть умерла,
И что отмыться им не хватит в мире бань.

Я что-то там еще кричал,
Но тут кулак на стол упал,
Горящим страшным взглядом дед меня сверлил:
"Тебе б со стороны взглянуть,
мой внук, на жизни твоей суть
И ты б тогда совсем не так заговорил!

Ты был талантлив, всех любил,
Но все в деньгах похоронил,
Искал разгадку смысла жизни, а теперь?!
Ты ищешь баб на стороне,
Забыл о сыне и жене,
И между миром и тобой стальная дверь.

Неужто ради ваших склок,
За хлеб и зрелища мешок,
Мы погибали под огнем фашистских крыс,
Эх, нету Гитлера на вас,
Тогда б вы поняли за час,
Всю ценность жизни, её прелесть, её смысл."

Уже рассвет входил в мой дом,
И пели птицы за окном,
Солдат исчез и я вдруг начал понимать:
В любом из нас сидит война,
Не знаю чья в этом вина
И нам нельзя на ней, ребята, погибать!

Жил бумажный человек
В нарисованных штанах,
С нарисованной женой
В нарисованных шелках.

Он сидел в бумажном кресле
И бумаги рисовал.
Нарисованной улыбкой
Всех встречал и провожал.

Вырисовывалась жизнь
Так, как он о ней мечтал –
Он не ссорился ни с кем
И детей не рисовал.

Но всегда имел в избытке
Нарисованных друзей
И рисующихся женщин, -
Чтобы было веселей.

Он был счастлив, он был счастлив,
Он был счастлив, как никто другой.

Но пришла к нему беда:
Кто-то на бумажном тельце
Вывел кончиком помады
Красное, большое сердце.

Просто сердце, скуки ради.
Но бумажный человек
В рисовальщицу влюбился
И решился на побег.

Он бродил, искал в тетрадных
Клетках слабые места,
Чтобы вырваться к любимой
Из бумажного листа.

А любимая смеялась
И дразнила дурачка -
Рисовала ему часто
Очень длинные рога.

Но он был счастлив, он был счастлив,
Он был счастлив, как никто другой.

Он пылал такой любовью,
Что однажды начал тлеть.
Многое снесет бумага,
Но огня ей не стерпеть.

Он горел, и с ним горели
Его деньги и сады,
Нарисованные виллы
И бумажные цветы.

И когда все стало пеплом
И взлетело в небеса,
Он запутался, счастливый,
У любимой в волосах.

Жил бумажный человек
В нарисованных штанах.
Он запутался, счастливый,
У любимой в волосах.

Когда из яви сочатся сны,
Когда меняется фаза луны,
Я выхожу из тени стены,
Весёлый и злой.
Когда зелёным глаза горят,
А зеркала источают яд,
Я десят улиц составлю в ряд,
Идя за тобой.

Твоя душа в моих руках
Замрёт, как мышь в кошачьих лапах,
Среди тумана не узнает меня,
А ты на годы и века
Забудешь вкус, и цвет, и запах
Всего, что есть в переплетениях дня.

Ты спишь и видишь меня во сне:
Я для тебя лишь тень на стене.
Сколь неразумно тебе и мне
Не верить в силу дорог.
Когда я умер, ты был так рад:
Ты думал, я не вернусь назад,
Но я пробрался однажды в щель между строк
И я взломал этот мир, как ржавый замок.
Я никогда не любил ворожить, но иначе не мог.

Когда я в камень скатаю шерсть,
Тогда в крови загустеет месть,
И ты получишь дурную весть
От ветра и птиц.
Но ты, хозяин воды, травы,
Ты не коснёшься моей головы,
А я взлечу в оперенье совы,
Не видя границ,

Тебя оставив вспоминать,
Как ты меня сжигал и вешал:
Дитя Анэма умирало, смеясь.
А я вернусь к тебе сказать:
Ты предо мной изрядно грешен,
Так искупи хотя бы малую часть.

Ты спишь и видишь меня во сне:
Я для тебя лишь тень на стене.
Я прячусь в воздухе и в луне,
Лечу, как тонкий листок.
И мне нисколько тебя не жаль:
В моей крови закипает сталь,
В моей душе скалят зубы страсть и порок,
А боль танцует стаей пёстрых сорок.
Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог.

Когда останемся мы вдвоём,
В меня не верить - спасенье твоё,
Но на два голоса мы пропоём
Отходную тебе.
Узнай меня по сиянью глаз,
Ведь ты меня убивал не раз,
Но только время вновь сводит нас
В моей ворожбе.

Опавших листьев карнавал,
Улыбка шпаги так небрежна.
Дитя Анэма не прощает обид.
Ты в западню мою попал,
Твоя расплата неизбежна.
Ты знаешь это, значит, будешь убит.

Ты спишь и видишь меня во сне:
Я для тебя лишь тень на стене.
Настало время выйти вовне,
Так выходи на порог.
Убив меня много сотен раз,
От смерти ты не уйдёшь сейчас,
Ведь ты от злобы устал и от страха продрог,
И я тебе преподам твой последний урок.
Я никогда не любил убивать, но иначе не мог.

Я никогда не любил ворожить,
Я никогда не любил воскресать,
Я никогда не любил убивать,
Я никогда не любил,
Но иначе не мог...

Nothing will grow here
Icy fields - blackened sorrow
Legacy of a lost mind
Feed my void
What you're waiting for

I'm too late
It is more than a game
The river reveals
Now I'm in between these lines
I cannot escape it seems
Sail on, my friend

All I ever feel is
All I ever see is
Walls they fall
When the march of the others begin

All I ever feel is
All I ever see is
Rise and fall
When the War of the Thrones shall begin

While I sit there in silence
Come and talk to me
I can't free my mind
It is all I'm begging for

While I sit there in silence

Will it ever end?
Will I find what I'm longing for?
Will I ever walk out of the shadows so grey?
I'm condemned, I am hallowed
Icy fields they won't hurt anymore

Will you walk with me?
Any further
There at world's end
It's me
I sing

I cannot escape it seems
Sadly I sing

All I ever feel is
All I ever see is
Walls they fall
When the march of the others begin

All I ever feel is
All I ever see is
Rise and fall
When the War of the Thrones shall begin

Away
Watch the river it flows
Now and ever
I cannot believe in more
And now my time will come
Carry on

Will I ever learn from the past?
Will I fade away?
Will I ever stay where the shadows will grow?
There is luck at the gallows
I will free my mind
Soon it will show

Let it rain
There'll be no spring
My dream is a mirror
It reveals a matter of lies

All I ever feel is
All I ever see is
Walls they fall
When the march of the others begin

Наш радист этой ночью не спит
От морзянки он сходит с ума
Под килем полмили до дна
Под килем полмили до дна
Только айсберг над нами качает луна
Под килем полмили до дна.

Одинокие духи глубин
Мы своё получили сполна
Под килем полмили до дна
Под килем полмили до дна
Наши звезды померкли и бездна темна
Под килем полмили до дна.

Наши души молчаньем кричат
Только в этом не наша вина
На грунте без вздоха, без сна
На грунте без вздоха, без сна
В мертвый холод отсека, лёд вечного сна
На грунте без вздоха.

Семнадцать человек человек на сундук мертвеца
Йо-хо-хо и бутылка рома
Пей и дъявол доведёт до конца
Йо-хо-хо и бутылка рома.

Семьдесят пять не вернулись домой
Йо-хо-хо и бутылка рома.
Они потонули в пучине морской
Йо-хо-хо и бутылка рома.

Эй, приятель, разворачивай парус
Йо-хо-хо, веселись как чёрт
Одних убило пулею, других сгубила старость
Йо-хо-хо, всё-равно за борт.

Come on down to the other side,
Come with us through the gates of hell,
We will drag you from where you are
To where you belong

Come on down to the other side,
Come with us through the gates of hell,
We will drag you from where you are
To where you belong

There's nothing... to fear
Your saviours... are here,
This ship is coming down,
This ship is coming down,
This ship is coming down,
Coming down coming down

You... you are so precious,
A diamond in the rough
And when you try to escape
I'll be holding on

But I can't sleep until this is done,
They're in my head, they're in my soul

Come on down to the other side,
Come with us through the gates of hell,
We will drag you from where you are
To where you belong

Come on down to the other side,
Come with us through the gates of hell,
We will drag you from where you are
To where you belong

We... are in your spirit,
We're everywhere you turn
From the cover to the cover,
The cover to the cover
Your lover (Be your brother)
To your mother (The others)

You... you are so precious,
But now you've gone away
And I am falling apart
Under the waves

But I can't sleep until this is done,
They're in my head, they're in my soul

Through the gates of hell
We know you

This ship is coming down,
This ship is coming down,
Coming down...
Coming down...
Coming down...
Coming down...
Coming down...
Coming down...
Coming down...

...Down to the other side,
Come with us through the gates of hell,
We will drag you from where you are
To where you belong

Come on down to the other side,
Come with us through the gates of hell,
We will drag you from where you are
To where you belong

Он с детства был слаб, он познал унижения.
Изгой в этом мире искал силы суть,
И в книгах волшебных, найдя утешение,
Ступил на извилистый магии путь.

Он не просил, не просил помочь -
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, не хотел, но ночь
В его душе оставит след!

Ты Черный Маг - ты обречен,
Такая плата, таков закон!

И вот он хозяин своих заклинаний
И солнечный день обратить может в ночь,
Но время пришло, и нет больше желаний
И магия больше не в силах помочь.

Он не просил, не просил помочь -
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, не хотел, но ночь
В его душе оставит след!

Ты Черный Маг - ты обречен,
Такая плата, таков закон!

Черный балахон
Не спасет тебя от страшных снов.
Погребальный звон
По твоей душе колоколов.
Велика цена,
Ведь знание - это Власть,
Кто взлетел наверх,
Может низко пасть.
Надо собрать Волю в кулак,
К свету лицом встав, сделать шаг,
Ну а пока ты Черный Маг!

В магическом пламени книги сгорают,
Душа чародея пылает в огне -
Ведь с магией вместе он сам умирает,
Но новую жизнь он найдет в Новом Дне!

Он не просил, не просил помочь -
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, не хотел, но ночь
В его душе оставит след!

Ты Черный Маг - ты обречен,
Такая плата, таков закон!

Черный балахон
Не спасет тебя от страшных снов.
Погребальный звон
По твоей душе колоколов.
Велика цена,
Ведь знание - это Власть,
Кто взлетел наверх,
Может низко пасть.
Надо собрать Волю в кулак,
К свету лицом встав, сделать шаг,
Ну а пока ты Черный Маг!

Ты Черный Маг.
Черный Маг!

Ты помнишь тот отвязный дождь?
И с невеликого ума
мы отрывались под дождем,
все были в дружбе и любви
как это было хорошо,
теперь не будет.

Смешные люди.
Живут, как птицы, забот не зная,
стремятся в небо.
Смешные люди.

А скоро к нам придет зима,
придут холодные деньки,
мы будем молча помирать
в своих хрущобах городских,
в своих берлогах.

Ведь мы не боги.
Смешные люди.
Нам было очень хорошо,
Нам так хотелось, чтоб еще...
Не будет.

И дело даже и не в том,
что кто-то раньше, кто сейчас.
Я помню много разных снов
и до фигищи чьих-то глаз
и геморроев
смешных героев.

С таким кагалом синагогу к сентябрю
Мы не построим.

Ты помнишь тот отвязный дождь,
я помню тот отвязный дождь,
А Богу явно не до нас —
он помнит свой отвязный дождь,
ему не к спеху,

совсем не к спеху.
Он сам себе и брат, и друг.
Гагарин высказал идею, а Господь
поехал.
Господь поехал.

Нам было очень хорошо,
нам так хотелось, чтоб еще —
но Бог уехал.